«В судьбе каждого из нас лонгитюд стал важной вехой»

На международной конференции памяти А.О. Крыштановского участники лонгитюда эстонского профессора Микка Титмы рассказали об исследовании, которое продолжалось 15 лет. 
 
«Это колоссальный проект, который начинался в Советском Союзе в 1983 году, – начинает доклад социолог Ольга Терещенко, которая работала в команде Микка Титма, одного из первопроходцев лонгитюдных исседований. – Мы опрашивали восьмиклассников, учеников с неполным средним образованием, чтобы в дальнейшем посмотреть, как будут развиваться их образовательные пути в зависимости от того места, где они живут и какие учебные заведения там имеются».
 
Лонгитюд – долговременный проект, в ходе которого одни и те же респонденты опрашиваются на протяжении нескольких лет. Команда социологов под руководством Титмы наблюдала за жизненными траекториями подростков из Эстонии, Литвы, Латвии, Белоруссии, Украины, Таджикистана, Молдавии и России – из таких регионов, как Алтай, Екатеринбург, Татарстан и Красноярский край. Исследование продолжалось 15 лет. За время работы проекта в странах произошли колоссальные изменения, которые повлияли на ценности, семейный уклад и материальное положение всех участников. Поэтому Микк Титма опасался, что данные, кропотливо собиравшиеся социологами в течение длительного времени, потеряют свою ценность: лонгитюд начинали во всех регионах при примерно одинаковых условиях, а в 1998 году они стали абсолютно разными. Сейчас на исследование «Пути поколений» опираются многие социологи, которые работают с лонгитюдами.

По задумке автора, проект должен был проходить в пять этапов. Второй состоялся в 88-м году, после того как большинство участников исследовательской панели получили базовое образование – к этому времени восемь классов в странах Союза стали обязательными. Также были те, кто уже поступил в университеты и техникумы. Социологи записывали тысячи анкет с данными молодых людей на магнитные ленты, на перфокарты больших компьютеров, занимавших целые комнаты. Но не во всех странах Союза была возможность обрабатывать данные «новым способом» – так, из Белорусской академии наук анкеты пришлось передать в университет Тарту. 
 
«Поездом анкеты перевезли в Эстонию, и больше мы никогда их не видели. Всё, что происходило в Беларуси на поздних этапах, было анализировано без первых данных – они были нам недоступны». 

Потом им придётся работать по специальности, и может быть, уже в другом городе. В то время почти все учреждения имели всесоюзное распределение, и медсестру могли отправить из Костромы на Северный Кавказ – это было нормальным положением дел, – рассказывает Ольга Терещенко. – Данные мы получили очень хорошие, и в подтверждении тому – огромное количество публикаций, которые выпустили руководители проекта в Америке». Тогда Микк Титма писал работы с соавторстве с американским специалистом по лонгитюдам Нэнси Тумой. Публикаций было настолько много, что коллеги по исследованию в шутку стали называть авторов единым именем – Тутма.

Между вторым и третьим этапами лонгитюда произошли колоссальные события: распался Советский Союз, и Академия наук отказалась финансировать проект. «Но Микку удалось достать финансирование. Не знаю толком где, он никому не раскрывал эту тайну, но подразумеваю, что как минимум в двух организациях. Анкету с новым дизайном он привез из Германии в 91-м году, в Тарту её перевели, и уже в Москве, в декабре, в Институте молодёжи был большой съезд участников лонгитюдов из всех "уцелевших" регионов. Но это ещё не все. Дизайн анкеты был заточен под специальные методы анализа данных, – рассказывает Ольга Терещенко. – Допустим, между двумя событиями замеряется период времени, где в качестве независимых переменных включается всё, что поможет определить, за какой период времени у одного участника панели произойдёт важное событие, а у другого не произойдёт и какая есть вероятность. Например, первое событие: у незамужней девушки родился ребенок, и второе событие: она выходит замуж. Замеряется период между рождением ребёнка и замужеством, строится логистическая регрессионная функция о том, с какой вероятностью она выйдет замуж через три-четыре месяца, через год, через два или пять».

В 1993 году команда Микка Титмы заканчивает третий этап, но общение между странами происходит всё сложнее и напряжённее – для каждой встречи социологам из некоторых стран приходится получать визы. Чтобы учёные могли продолжать работу вместе, Титма покупает пятикомнатную квартиру в Москве, где они встречаются, проводят семинары. Один из них организует Александр Крыштановский, и сам ходит на лекции. «На встрече с ним Микк договорился на публикацию серии статей о лонгитюде. Но выходит только одна, а дальше как-то не задалось», – говорит Ольга. Результаты вышли в виде книги «Социальное расслоение возрастной когорты: первые выпускники 80-х в постсоветском пространстве», где впервые были опубликованы статьи участников проекта с применением новых методов анализа данных.

Результаты, которые получили социологи на третьем этапе, поразили всех, кто с ними был знаком: более 30% мужчин, которые на первом этапе получали высшее образование, стали работать в сфере услуг, на должностях, которые не требуют высшего образования. 

К четвёртому этапу оказалось, что многие респонденты разъехались по странам, некоторые остались жить в том городе, где учились или были распределены по работе. «Университет вместе с дипломом давал путевку в жизнь и направление на работу. Если молодого человека отправили из Минска во Владивосток, за три года он там получит опыт, у него там появится жилье, возможно, он уже успеет вступить в брак и, может быть, даже родить детей – велика вероятность, что он остаётся во Владивостоке, – рассказывает Ольга Терещенко. – Если в 83-м году между участниками панели и нами были тесные связи и мы могли искать их в последующих этапах через социологов, которых знали по всему Союзу, то к 1998 году сведения о них были почти утеряны».

«Сегодня сложно представить, как можно найти человека без социальных сетей. Мы тоже использовали сети, только нецифровые, – добавляет Лариса Петрова. – Когда мы приходили в классы, анкетер переписывал из школьного журнала данные участника панели: фамилии родителей, телефоны, домашний адрес. В 98-м году мы открывали данные респондентов и шли к их одноклассникам – мобильные телефоны измерялись в стране десятками, интернет-покрытие было слабым. Если, скажем, не нашли Петрова, мы идём к Бондареву и Иванову, которые про него могут знать. К сожалению, были потери, но мы старались всеми силами достигать наших респондентов. Такой поиск и сегодня оказывается более эффективным методом, чем онлайн, – участники панели с большим доверием относятся к анкетёру, если он обращается через знакомых или близких ему людей».

Социологи, которые участвовали в лонгитюде, называют свой опыт «колледжем Титмы» – тема жизненного определения молодёжи значительно повлияла и на тех, кто лонгитюд проводил. Профессор Института философии и социологии Латвийского университета Илзе Королёва, участница проекта «Пути поколений», считает, что на таком масштабном лонгитюде можно защитить большое количество магистерских и докторских работ, – объём данных включает многие аспекты жизненного пути человека, от образования до семьи.

«Наша карьера резко пошла в гору, мы научились тому, чему не могли бы научиться нигде, в судьбе каждого из нас лонгитюд стал важной вехой. Проект распался, но остались, как теперь говорят, специально обученные люди, которые пошли в свои университеты и институты, стали учить всех этим методам и использовать их в других исследованиях, – говорит Ольга Терещенко. – А Микк Харриевич ещё в 94-м году переехал в Америку, стал профессором университета Стенфорда, запретил зывать себя по отчеству. Постоянных отношений, так сложилось, мы с Микком не поддерживаем. Я поздравляла его с 75-летием, разыскав в Америке его электронную почту. Написала, и получила вот такой ответ: "Спасибо, привет из Москвы"».